Привет дорогой читатель
Веришь ли ты в страшные истории?
Эта байка одна из тех, что рассказывают сидя возле костра, летом в лесу, или зимним вечером, попивая горячий кофе. 
Наслаждайся

Началось все с глупости. Мы с друзьями решили вызвать духа. Или приведение, как угодно можно называть. Нашли в интернете инструкцию и решили вызвать.
Половина третьего ночи, четверо подростков в квартире, много пива и мало мозгов. Никто, конечно же не верил, в то что у нас что-то получится. Да и кто поверит в такую ерунду?
Однако решение уже принято и вот мы вчетвером сидим в комнате на полу, полукругом. Рядом, на стуле, лежит лист бумаги. На нем один из нас старательно вырисовывает знак, то и дело, косясь на монитор компьютера, где был открыт образец. По идее должно быть пять символов, благодаря которым у нас получится вызвать, кого бы то ни было из потустороннего мира.
Три уже есть, четвертый почти нарисован. Затем на листики с этими иероглифами необходимо покапать кровью, читая какое-то писание на латыни.
Ты, дорогой читатель, спросишь себя - Откуда малолетние олухи знают латынь?   
Один из нас учиться на втором курсе «медицинского». Так что с латынью он справился.
После прочтения "заклинаний" изображенные символы на бумаге следует сжечь.  Все как в фильме ужасов. Банальном и дешевом фильме ужасов.

Ну вот, все дорисовали, принесли кухонный нож, уселись по удобней. Забыли про свет. Какой же призыв духов при включенном свете?
Полчаса искали свечу. Наконец нашли, свет потушили, свечу зажгли и поставили на стол.  А вот теперь стало немного боязно. Мне, по крайней мере, точно.
Встань я тогда и предложи всем пойти поиграть в карты или еще чем-нибудь другим заняться, может тогда бы все закончилось совсем по-другому.
И не писал бы я сейчас эту историю, потому что у нее был бы хороший конец. Да и истории как таковой не было бы. Но все сложилось не в пользу хорошего конца.
А посему продолжим.
И вот сижу я в темноте и думаю, а может к черту все это? Все равно ничего не получится. Но отступать было поздно. Тем более я сам предложил эту затею.
Мы все по очереди брали нож и дрожащими руками проводили им себе по ладони. Затем обводили окровавленным пальцем границы нарисованной пентаграммы – этого требовал обряд. Вся пентаграмма должна быть обведена кровью. Благо по размеру она не большая, (все пентаграммы были нарисованы на тетрадных листочках). На остальные достаточно просто уронить по одной капле.
Наконец мы закончили.
Я оглядел остальных, похоже, сейчас не одному мне уже стало жутковато. Теперь надо было все это сжечь и прочесть слова на латыни. А из пепла всех этих листов нарисовать еще одну "кракозябину"
Самый старший из нас, именно он знал латынь, - Миша, подвинул к себе свечу и, поглядывая на монитор компьютера, стал громко говорить. Звучало это довольно красиво. Правда, латыни я не знаю, поэтому не понял ни слова. Да и перевода в «инструкции» не было.
Закончив говорить он поднес листик бумаги к свече, тот немедленно загорелся. Когда лист совсем запылал, Миша положил его в небольшое металлическое блюдце.
Как только мой друг покончил с последним клочком бумаги и перестал читать на латыни, повисла мертвая тишина. Клянусь вам, я никогда не слышал более жуткого, звенящего молчания. Казалось, молчало всё вокруг. Даже с улицы, из полуоткрытого окна будто перестали доноситься звуки.
Тут на кухне резко включился холодильник. Я от неожиданности вздрогнул. Андрей - так звали парня, сидящего рядом со мной - выругался.
Миша тоже встрепенулся, а зачтем начал чертить последнюю фигуру.
Затем дал Андрею свечу и попросил посветить.
Он прикоснулся пальцем, к кучке пепла оставшейся от бумаги и принялся вычерчивать на полу последний, самый сложный знак.

Время текло безумно медленно, я хотел спать. К тому же на полу было сидеть довольно холодно. Еще один мой друг- Витя, давно уже полулежал, облокотившись на кресло и закрыв глаза.
Прошло не меньше пяти минут.
"Все"- сказал Миша.
Мы замерли и уставились на фигуру начерченную пеплом. Ничего не произошло. Никаких посторонних звуком, никаких прозрачных летающих дядек гремящих цепями из нее не вылезало.
Андрей назвал Мишу криворуким за то, что тот видимо не смог правильно перерисовать оригинал, затем стал внимательно сравнивать пентаграмму на мониторе и нашу.
Тут я услышал тонкий звон где-то, как мне показалось, не далеко от ушей. "Чертовы комары" – промелькнуло в голове. Я попытался отыскать взглядом насекомое, дабы лишить подлеца жизни, прежде чем он отведает моей крови, но веки сами закрывались от усталости. 
В сон клонило на столько, что я наконец сомкнул глаза. Звон между тем усиливался.
-Ага! Ты вот тут линию забыл, идиот- услышал я.
В следующий миг звон стал настолько громким, что затмил все остальные звуки. К ушам как будто бы приставили два огромных, будильника. Я открыл глаза, но ничего не увидел. Вокруг стояла кромешная темнота. Звон был невозможным.
Я закричал, не слыша своего голоса. Попытался встать, однако потерял равновесие и упал на пол. Зажмурившись от режущего мои перепонки звука одновременно, стараясь закрыть руками уши я пополз куда-то в темноту. Казалось, что перепонки вот-вот лопнут. Уже упершись головой в стену, я оглянулся. То, что происходило в центре комнаты, на месте где сидели мы, буквально минуту назад, не поддавалось объяснению. Свеча опять горела, возле нее на коленях сидел Витя и закрыв лицо руками качался в разные стороны в каком-то невообразимо бешеном ритме. Очень-очень быстро. Меня парализовал жуткий ужас, я не мог пошелохнуться и не двигаясь смотрел на эти тошнотворные движения. 
Качался он, как китайский болванчик, только гораздо быстрее. Каждая часть его тела тряслась и дергалась. Ничего более жуткого я еще не видел. На секунду судорога прекратилась и его тело, откинувшись на бок, просто обмякло, а затем нелепо подскочило. Он стал плакать, орать, словно малое дитя. Этот ор я услышал даже сквозь звон в ушах. Руки его при этом скребли собственное лицо. Бешено вереща, Витя вгонял пальцы прямо в глазницы, медленно спускаясь вниз и оставляя краснеющие царапины. Глаза заплыли кровью. А затем послышался отвратительный гортанный звук и мой друг сблеванул прямо на пол. Свеча, видимо, от попавшей на нее блевотины погасла. А дальше я не помню..
Скорей всего я просто вырубился в ту же секунду.

Где в то время находились Миша и Андрей я не знаю. Все, что я помню - описал выше. Может они находились в той же комнате и забились по углам, может, как-то успели выбежать. А может мне вообще все это просто приснилось.

Утром я проснулся на полу, в углу комнаты, было жутко холодно. Оказалось, что у меня жар. Возле стола  я увидел разводы, оставшиеся от наспех протертой рвоты. Друзья уже ушли, даже не разбудив меня, а родители еще не вернулись. Компьютер включен, в браузере открыта та самая страничка с чертежами и латынью. В мусорном ведре вчерашний пепел от сожженных листов бумаги.
Я кинулся звонить Мише. Он был уже дома, сказал, что со вчерашней ночи мало что помнит, и что поговорим при встрече. На вопрос «А что с Витей» ответил «Витя вчера перепил и «словил белку», Андрей отвел его домой»  На этом разговор окончился.
Тем же утром я обнаружил, что у меня завелись муравьи. В совершенно диком количестве. Они просто шныряют по всему дому, как если бы у меня в квартире находился разлагающийся труп.
Кусок линолеума, на котором была начерчена пентаграмма, мне пришлось вырезать и выкидывать к хуям.
Ибо чем бы я ни тер его, до конца стереть эту дрянь не получилось. Очертания оставались там, как будто бы кто-то поставил у меня посреди комнаты огромную печать.

Два дня я провалялся в кровати с жутким жаром. Ни Андрей, ни Миша, ни тем более Витя, на связь со мной не выходили. Родителям я про этот случай не рассказывал, да и вообще не кому не рассказывал. Мне никто не поверит. Еще чего доброго поведут к наркологу.
Все это время я почти не спал, просто лежал, как в бреду. Как только закрываю глаза- вижу отвратительные вещи. Но я не могу никому не рассказывать о том, что произошло той ужасной ночью.
Именно поэтому я и поделился этой историей с тобой, дорогой читатель.

Разумеется, вся эта байка выглядит не правдоподобней сказок про кассету, которая убивает или про какую-нибудь пиковую даму.
Однако надеюсь, ты, дорогой читатель, никогда не столкнешься с тем ужасом, что пережил я.